Мистические и фантастические миры писателя

Александры Треффер

 – Ты держишься? – прозвучал в безмолвии леса, не озвученном щебетом птиц, испуганный девичий голос.
– Держусь, – отозвался спокойный мужской. – Да не волнуйся ты так, опора у меня надёжная, не утону.
– Сейчас, сейчас, – бормотала черноволосая девушка, волочившая к краю коварной ярко-зелёной прогалины тяжёлый обломок дерева, – сейчас я тебе помогу.
Вцепившийся обеими руками в большую корягу молодой человек сочувственно наблюдал за действиями подруги.
– А так хорошо всё начиналось, – посетовал он, – полянка в лесу, костерок, котелок над огнём. Каковы мечты, и какова реальность. Придётся возвращаться, рюкзак с палаткой я утопил.
– Нашёл о чём сожалеть, – подползая ближе, попеняла перепачканная грязью брюнетка. – Главное сейчас – тебя вытащить.
Она перебросила ветку вперёд, и, едва товарищ ухватился за её конец, изо всех сил потянула к себе, одновременно двигаясь назад к массиву твёрдой земли.
Болото нехотя отпустило жертву, и та была почти у цели, когда посреди топи, прорывая тонкий слой растительности, показалось нечто, заставившее людей замереть в страхе. Лица обоих исказились от ужаса, когда нежданный визитёр двинулся в их сторону, послышались крики, страшный хруст, громкий плеск, и всё стихло.
На месте случившегося остались лишь безмолвный корявый пень, да окровавленный треснувший сук.

В местном отделении полиции царило уныние. За последние два года в лесу сгинули пятьдесят человек – чудовищная цифра, и вот теперь пропали ещё двое, в том числе сын важного чиновника. Отец рвал и метал, и в полицейских летели громы и молнии разгневанного родителя.
– Это из-за вседозволенности, Рома, – ударяя кулаком по столу, вскричал один из стражей порядка. – Они не могли не видеть предупреждающего знака, но нет, наш папа – начальник, нам законы не писаны…
– Хватит уже, Женя, – прервал его второй. – Какой смысл рассуждать о причинах, когда надо разгребать последствия. Ты отчёт написал?
– Ещё нет.
– И не торопись. Подежурь тут, а я поеду, поговорю с местными. Может, что и выясню.
Собеседник фыркнул, но спорить не стал. Проводив напарника взглядом, в котором читалось сомнение, он извлёк из ящика стола пухлую папку и погрузился в работу.

Стемнело. Лес – свидетель трагедии стоял по колено в тумане, плотным, почти осязаемым маревом зависающим над водой.
В болоте плеснуло, и по периметру водоёма неожиданно возникло призрачное голубое сияние. Снизу что-то поднималось, что-то большое и длинное. Оказавшись на поверхности, тёмное тело, извиваясь, заскользило к берегу и вскоре исчезло во мраке.
Прятавшийся за деревом наблюдатель с трудом сдержал испуганный возглас, когда вслед за первым из заросшего пруда появилось второе существо, похожее на огромного краба. Боком выбравшись на сушу, оно замерло, ощупывая клешнями пространство перед собой.
Убедившись, что впереди никого нет, чудовищное порождение трясины, издав неприятный скрежещущий звук, двинулось вперёд, сминая невысокий кустарник, и растворилось в волнующейся беловатой дымке.
А следивший за ним полицейский опустился на мшистую влажную землю. На лице его застыло ошеломлённое выражение. Внезапно он вскочил и начал карабкаться вверх по стволу, шепча:
– Ну, уж нет, меня вы так просто не возьмёте. Не на того напали.
Добравшись до развилки, мужчина схватился за ветку, чтобы, подтянувшись, закинуть тело на толстый сук, но отдёрнул руку и, подняв голову, вгляделся в темноту.
Достав из кармана фонарик, он осмотрел покрытую зеленоватой слизью ладонь и направил слабый луч на крону. В ночи раздался визг, раздражённая светом тварь вытянулась, пытаясь схватить врага, тот отшатнулся, и, потеряв точку опоры, оба с треском полетели вниз.

Когда Роман очнулся, вокруг стояла тишина. Изумляясь, как могло случиться, что он ещё жив, человек, не открывая глаз, попытался сесть, но запульсировавшая в висках жесточайшая боль заставила его отказаться от лишних телодвижений.
Осторожно приподняв отекшие веки, полицейский изумлённо охнул: он находился в своём отделении, а напротив дивана, где лежал раненый, сидел Евгений, с любопытством того рассматривая.
– Как я здесь оказался? – слабым голосом поинтересовался Роман.
И услышал:
– Тебя принесли из леса. Часа два назад.
– А почему сюда, – рассердился мужчина, – почему не домой, не в больницу? Наверняка я весь переломан.
– Всё с тобой в порядке, – хихикнул напарник. – Ты упал на огромную кучу дождевых червей, а они мягкие. Посмотри, некоторые ещё ползают.
Действительно, по телу мужчины перемещались с десяток кольчатых, с интересом заглядывающих в прорехи измочаленных рубашки и брюк, и Роман едва удержался, чтобы по-девчачьи не завизжать.
Забыв о головной боли, он подпрыгнул, стряхивая с себя неприятных и назойливых спасителей, а коллега захохотал.

Кольчатые черви – одна их обширных групп животных, которая включает, по разным данным, около 18 тысяч видов. К ним относится и дождевой (или земляной) червь.

– Не вижу ничего смешного, – сердито рыкнул Роман. – Эх, если бы ты видел, что там происходит. Не удивительно, что в лесу пропадают люди.
И он рассказал Евгению о своих приключениях. Внимательно выслушав собеседника, тот заулыбался и покрутил пальцем у виска.
– Здорово тебя приложило, – весело резюмировал он, – наверное, придётся встретиться с психиатром.
– Это было до падения, – раздражённо огрызнулся Роман, – и, вообще…
Он осёкся. Вдруг ему показалось, что их с Женей кабинет – вовсе не он, а небольшое помещение с отливающими серебром стенами, и напарник…
Полицейский помотал головой, но видение не исчезло; на месте Евгения находилось нечто, мало похожее на человека. Прижавшись к холодному металлу, мужчина зажмурился и жалобно заскулил.

В пустой круглой комнате, увенчанной нимбом синеватого мерцающего света, сидели двое. Голова девушки, чьи глаза воспалились от слёз, покоилась на коленях молодого мужчины, безразлично глядящего в точку напротив.
Он первым нарушил молчание, равнодушным тоном поинтересовавшись:
– Как ты думаешь, что с нами сделают? Пустят на органы? Заставят участвовать в оргиях с инопланетянами? Или просто убьют?
Подруга всхлипнула, но не заплакала. Приподнявшись, она обречённо посмотрела на соседа.
– Если бы нас хотели убить, мы бы уже умерли. Значит, надо готовиться к худшему.
Юноша покачал головой.
– Что может быть хуже смерти? – уныло спросил он.
– Пытки. А ещё…
Девушка не договорила. В потолке их тюрьмы открылся люк, и коленчатая лестница, плавно распрямившись, опустилась на пол. Присоски на её концах, смачно чмокнув, сцепились с гладкой поверхностью, и люди, переглянувшись, по одному поднялись наверх.

– Эй, эй, давай, приходи в себя, – услышал Роман незнакомый голос.
Кто-то похлопал его по щекам, и мужчина открыл глаза. Странное существо смотрело на свою жертву круглыми карими глазами без век, а длинные пальцы его мягко массировали виски ошарашенного полицейского. В нос тому ударил запах нашатыря, и он окончательно оправился.
– Что это было? – заикаясь, поинтересовался он. – Гипноз?
– Извини, – ответил незнакомец, – я сделал это для твоей же пользы, чтобы потрясение не оказалось слишком сильным. Немного покопался у тебя в мозгах.
– Но как? И где я?
Роман обвёл взглядом железный бункер.
– На дне злосчастного болота, – прозвучало в ответ.
– А почему…
– Я всё тебе объясню. Идём со мной.
Хозяин вывёл Романа в длинный коридор, где по обе стороны теснились обитые пластиком двери.
– Общежитие, – сказал гуманоид изумлённому спутнику.
Мужчина хотел что-то спросить, но передумал и последовал за провожатым.
Очутившись в небольшом, скупо освещённом аппендиксе, гид толкнул дверь справа, и полицейский увидел большой зал, в котором толпились взволнованные люди, охраняемые отрядом «инопланетян».
Увидев новоприбывших, все замолчали, в глазах засветился вопрос. Сделав успокаивающий жест, знакомец Романа вышел вперёд.
– Друзья, – начал он, – через несколько минут вы покинете место своего заточения. И забудете время пребывания здесь, как дурной сон.
– Кто вы? – прозвучал робкий голос.
– Мы люди, – откликнулся оратор, – точнее были ими, пока в этот злополучный лес не принялись сгружать токсичные отходы. Место, где вы находитесь – исследовательская база, из-за бурных катаклизмов ушедшая под воду. Вы обратили внимание, насколько вокруг яркая зелень? Это результат отравления…
– Смотрится красиво, – заметил кто-то.
– Да, но… Под воздействием сильнейших реагентов здешняя флора мутировала, а вместе с растениями изменились животные и… И мы. Неразумные твари, обитающие в этом водоёме, выросли до гигантских размеров и пожрали всё живое в округе. Конечно, гибли и люди. Помогать им мы начали недавно…
– Почему же вы не ушли? – перебил рассказчика какой-то нетерпеливец.
– Нам, вернее, нашим родителям не удалось выбраться, а помощи они не дождались. Погибать учёные не желали и старались приспособиться к жизни здесь. А год назад мы нашли способ подниматься на поверхность и вступили в бой с порождениями топи.
Человек замолчал, молчали и остальные. Но Роману не давал покоя вопрос…
– Зачем вы так долго держали спасённых на базе? – полюбопытствовал он.
– Чтобы не рассекретить её раньше времени.
Учёный посмотрел на слушателей.
– Сегодня мы уничтожили последнего монстра и до появления новых намерены отдыхать. Гулять в этой чащобе я вам не советую, всё, что вы видите, ядовито. Помните об этом и предупредите других. Прощайте.
Гости поневоле, ликуя, ринулись к выходу и вскоре стояли на берегу проклятого болота. Вернув защитные костюмы обитателям подводной цитадели, люди поспешили домой.

Прошло пять лет. Лес объявили запретной зоной, и все тропинки, ведущие вглубь, заплела колючая проволока. База с обосновавшимися там мутантами осталась на дне, никто не хотел рисковать геномом, ныряя в водоём, да в этом и не видели никакой нужды.
Роман продолжил службу в полиции, но однажды, обнаружив на пальцах странные наросты, всерьёз задумался о смене места жительства.

Геном – совокупность наследственного материала, заключённого в клетке организма.

А на месте недавних событий всё реже пели птицы и стрекотали кузнечики. И каждый, некогда прошедший через нелёгкое испытание, понимал, что молчание чащи означает лишь одно: чудовища вернулись.    

 В ночь перед православным Рождеством метель разошлась не на шутку. Она вихрила позёмкой по хрусткой от мороза дороге, развлекалась, загоняя послушный ей ветер в сугробы, и тот барахтался в них, взметая тучи маленьких колючих искр, горстями бросала ажурные снежинки в лицо потемневшему небу и завивала кольца пурги вокруг застрявшего в снегу внедорожника, за лобовым стеклом которого белели человеческие лица.
А с холма неподалёку на эту кутерьму глядела женщина. Страшная буря не колыхала тёмных одежд, свободно свисавших вдоль тела, и, казалось, странная незнакомка совершенно не чувствует холода. Она разглядывала завязшую машину, а исхудалые пальцы её теребили крупный медальон, напоминающий свастику.
– Что я им скажу? – бормотала она. – Как сумею объяснить, что никому не причиняю вреда, а лишь выполняю свою работу?
Работу? Когда-то сопровождение людей в стан предков не было для неё тяжким трудом. Те знали, куда их ведут, и, держась за руку спутницы, весело шагали вперёд, чтобы вскоре возвратиться на Землю, помня свою прошлую жизнь.
– Они мне не поверят, – перекрывая вопли ветра, неожиданно закричала женщина, – и, как остальные, уйдут туда, где я не сумею их отыскать. Что же мне делать?! Что делать?
– Тебе мало шума, – прозвучал вопрос, произнесённый низким басовитым голосом, – чтобы добавлять ещё? Что с тобой, почему ты плачешь?
– Ты? – удивилась отирающая слёзы собеседница, глядя на вынырнувшего из белесой хмари высокого бородатого мужчину в огромном тулупе. – Зачем ты здесь?
Тот хмыкнул.
– Похоже, ты забыла, что сейчас моё время, и я дозором обхожу свои владения. Что стряслось?
Женщина кивнула на промёрзший вездеход.
– Я не знаю, как убедить их пойти со мной. Эти люди не верят в нас, они стремятся туда, где нет ничего, кроме страха и мрака...
Бородач изумлённо вытаращил глаза.
– Да какое тебе до этого дело? Когда народ забывает о своих корнях, его участь – чернота Нави. И пусть. Придя в мир в следующий раз, они не единожды подумают, во что стоит верить...
Послышался стон:
– Ты не понимаешь, что говоришь, Мороз. Даже если им удастся вернуться, они ничего не вспомнят, и снова уверуют не в то и не в того. А мы... Ещё несколько столетий, и мы окончательно растворимся в вечности. Посмотри на меня...

Навь, явь и правь у славян – три стороны бытия. Навь (тёмная и светлая) – мир мёртвых, загробный мир. Явь – это физический, наш мир. Правь – это высший мир, мир светлых богов.
Мороз (или Морозко) у славян – повелитель зимних холодов.

Женщина откинула капюшон, обнажив лицо, кожа которого так обтянула кости, что оно казалось черепом мертвеца.
– Ты помнишь, какой я была когда-то? А сейчас... Сейчас люди перед уходом видят меня такой – устрашающей, а не умиротворяющей. И этот ужасный символ...
Смерть подняла косу, перепачканную кровью жертв.
– Я должна провожать их к пращурам, а не отсекать от Земли, отправляя неизвестно куда.
Морозко фыркнул.
– Чудна твоя речь, Мара. Что тебе до них? Ты слишком...

Мара (Марена, Морена, Морана) у славян – богиня смерти и справедливости.

– Она права, – донеслось из буранной мглы.
Раздвинув вьюжные завитки, к собеседникам шагнул кряжистый мужик с густой бородой и козлиными рогами.
– Морена права, – повторил незнакомец. – Мы не должны бросать наших детей, какими бы они ни были, во что бы ни верили. Тёмная Навь не для светлых славянских душ. Сейчас я им всё растолкую.
Шагнув к машине, он прошёл сквозь тонкую стенку и исчез внутри. Но вскоре появился вновь в сопровождении призрачных фигур, словно сотканных из мерцающих нитей.
– Они готовы, сестра. Веди их.
Морена преобразилась. Вмиг исчезло тёмное облачение, и одежды её, отороченные белыми, как облака, мехами, засияли небесной голубизной. Глаза заблистали, лицо округлилось, обретя былую красоту, и богиня протянула изящные тонкие руки к испуганным теням.
– Идём, родные, – певучим голосом произнесла она, – я отведу вас туда, где нет боли и бед, туда, где вас ждут и любят.
И, прежде чем исчезнуть, шепнула:
– Благодарю тебя, Велес!

Велес – одно из центральных божеств в славянской мифологии. Скотий бог, покровитель искусств. По некоторым преданиям вместе с Марой сводил души умерших в мир Нави.

А оставшиеся посреди бурана боги долго смотрели ей вслед, и лица обоих цвели улыбками, исполненными надежды и веры в грядущее возрождение.   

 Он был высоким, с крупным, крепким торсом, широкими плечами и длинными мускулистыми ногами. Его черты напоминали черты римских императоров и полководцев: тот же прекрасный античный профиль, красивого рисунка губы, волнистые светлые волосы, волевой подбородок, и глаза…
Увы, всё это великолепие плоти портили глаза. В круглых, серых, слегка навыкате, зеркалах души, казалось, отражалась вся вселенская глупость, по крайней мере, так считали местные обыватели. И длинные ресницы не могли скрыть выражения щенячьего восторга, с которым человек смотрел на окружающий его мир.
Ему нравилось всё: солнце, река, лес, город, люди, несмотря на то что последние частенько хихикали у него за спиной. Но более всего мужчине нравилась его жена Оксана – неухоженная, полнеющая брюнетка с залегшими на лице ранними морщинами, не устающая пилить мужа за непрактичность.
Он пропускал её упрёки мимо ушей, считая, что женщина ругает его не всерьёз, и по-прежнему видел в подруге жизни встреченную однажды весёлую, темноглазую девчонку, любившую розыгрыши и романтические прогулки под луной.
Конечно, некоторые основания для недовольства у Оксаны были, ведь муж не мог никому отказать в помощи, тратил на чужих людей силы и время, необходимые его семье, и никогда не брал платы за свои услуги.
– Если бы ты имел хоть капельку ума, озолотился бы, – ворчала жена.
– Но как я могу требовать с них деньги, – недоумевал он, – это же близкие соседи? Сегодня мы поддержим их, завтра они нас.
Оксана фыркала:
– Как же, жди.
И, хлопнув дверью, уходила на кухню, предоставив мужчину его судьбе. Разведя руками и почесав в затылке, тот улыбался и, немедленно забыв о размолвке, шёл возиться с двумя сыновьями, любившими отца до помрачения рассудка.
При всей своей детской непосредственности Сергей, так звали этого человека, был хорошим работником. Он не получил высшего образования, за спиной осталось лишь ПТУ, но всё спорилось в его руках. «Золотые» – так называл их начальник Сергея.
Нередко мужчина задерживался на любимой работе, где постоянно что-то строгал, шлифовал, лачил, не заикаясь о сверхурочных. Всё заработанное он нёс в дом, оставляя себе копейки на любимое хобби – рыбалку, и никогда не трогал заначку жены «на чёрный день», которую та открыто хранила под оргстеклом, покрывающим большой письменный стол.
А Оксана полагала, что муж слишком прост, что он обделяет её и детей, позволяя эксплуатировать себя бесплатно, и требовала, чтобы тот поговорил с дирекцией о повышении заработной платы. Сергей отшучивался, но, в конце концов, настойчивость жены породила в его беспечной голове первую серьёзную мысль.
– Ты считаешь, что я мало зарабатываю? – спросил он за завтраком. – Но ведь нам хватает, и дети одеты, обуты, накормлены. Разве этого недостаточно?
– Нет! – взвизгнула с рассвета находившаяся на взводе Оксана. – Откуда тебе знать, как мне приходится выкручиваться, чтобы накормить и одеть семью. Ты скупаешь полмагазина продуктов, не задумываясь, как я стану латать дыры в бюджете, и, вообще, ведёшь себя, как ребёнок. И дело не только в деньгах: тебе тридцать три, а ты продолжаешь играть, как в детстве. Верно говорят соседи: ты добрый дурак, на чьей шее можно ездить, свесив ножки.
И, ворча, удалилась, оставив мужа в состоянии тягостного недоумения.
В этот день Сергей вернулся с работы вовремя, был непривычно тих, а за ужином сидел, уставившись в тарелку и шевеля губами. Он размышлял, хотя этот процесс давался мужчине с трудом.
И ночью ему, остававшемуся под впечатлением произошедшего, привиделось странное…

Сергей обнаружил себя на перекрёстке двух дорог, где вокруг клубился густой серый туман. Человек вглядывался в него, пока не заметил, что около возникло движение. Никто не появлялся, но сквозь серую хмарь просматривался чей-то тёмный силуэт.
– Чего ты хочешь? – прозвучал вопрос неведомой сущности. – Я могу дать тебе всё, что попросишь, но только один раз. Хорошенько подумай и выбери лучшее из мирских благ.
– Думать я как раз и не умею, – с горечью признался мужчина, – а из-за этого моя жена и люди вокруг считают, что я глуп.
– Тебе нужен ум? – с некоторым удивлением вопросило существо.
– Да, он, и ещё эта… Как её…
Сергей пощёлкал пальцами.
– Практичность, вот, – вспомнил он.
– А ты уверен, что эти дары принесут тебе счастье? – усомнился неизвестный.
– Поживём, увидим, – пожал плечами собеседник. – Снова стать дураком можно в любой момент.
Фигура в дымке покачала головой, но спорить не стала. Что-то пушистое и лёгкое коснулось лба мужчины, и мозг его взорвался болью.
С громким воплем Сергей пробудился.

В комнате, как и всегда ранним утром, стояла тишина, а рядом на кровати похрапывала Оксана.
Муж поморщился, удивляясь, почему раньше его не раздражал этот неприятный свистящий звук. Приподнявшись на локте, он разглядывал женщину, и вдруг его губы сложились в нехорошую усмешку.
Осторожно поднявшись, он подошёл к зеркалу и, стянув с себя майку и широченные семейные трусы, принялся ощупывать своё тело, проводя ладонью по напрягшимся мускулам. Закончив обозревать, мужчина кинул взгляд на часы и, торопливо одевшись, покинул дом.

Оксана открыла глаза в десять утра, вспомнила, что сегодня выходной, и повернулась на другой бок, собираясь ещё немного поспать. Мужа в постели не оказалось.
«Опять отправился на свою рыбалку», – зло подумала женщина, и сон слетел с неё.
Позёвывая, она сунула ноги в растоптанные шлёпанцы и побрела в сторону кухни, но в этот момент что-то зацепило её пробуждающееся сознание, и она кинулась к письменному столу.
Заначки не было. Пропали и деньги, запрятанные ею в энциклопедический словарь.
Можно лишь представить ярость ограбленной Оксаны. С криком: «Ах ты, гад!» она выскочила в прихожую, намереваясь бежать за мужем и… И застыла, недоумённо хлопая ресницами.
У большого трюмо стоял рослый незнакомец в элегантном костюме, поправляющий узел галстука под воротничком белоснежной сорочки. Он повернулся, и женщина сжалась под презрительным взглядом сощуренных серых глаз.
– Сергей, – просипела она, – что это? Зачем?
Тот, не отвечая, смотрел на жену, а она внезапно почувствовала, что у неё подкашиваются ноги. Без сил опускаясь на самодельный пуфик, Оксана услышала:
– Ты выглядишь ужасно. Как я мог столько времени терпеть рядом такое убожество? Но мне повезло, и я, наконец, прозрел. Оставшиеся деньги на кухонном столе, а я уезжаю…
И, накидывая на плечо ремень дорогой сумки, добавил:
– На развод я подам сам, алименты получишь позже.
Дверь закрылась, и ошеломлённая, напуганная женщина потеряла сознание. 

Троэль заворочался в своём уютном яйце, прощаясь с очередным цветным абстрактным сном.
Что это за звуки доносятся извне? Кто, хотелось бы знать, посмел потревожить его – царя природы, так, кажется, однажды сказала мама?
Маму Троэль не знал, толстая скорлупа помешала им познакомиться, но хорошо помнил её голос и наставления, которые та давала ему перед уходом… Уходом куда? Сколько времени прошло с момента, как она исчезла? И как давно он спит, дожидаясь часа, когда сумеет выйти наружу?
Зевнув, Троэль подумал, что именно этого он совсем не хочет. Ведь так приятно лежать в тёплой, обволакивающей тело субстанции, дающей ему кров и пищу. Но раз уж он появился на свет, то не может подвести мать, ожидавшую от него сказочных подвигов.
Ладно, ещё немного, и Троэль начнёт ломать известковую перегородку, а пока… Спать, спать…
Веки его сомкнулись, и перед глазами вновь замелькали яркие радужные пятна.

По длинной лестнице мрачного подземелья спускались двое. Именно их голоса разбудили необычного обитателя яйца. Люди находились в недоумении и, перебирая ногами ступени, негромко переговаривались.
– Я не понимаю, – говорила женщина, державшая фонарь, – до нынешнего дня это был обычный подвал без всяких тайн, и вдруг такое…
– Скорее всего, мы просто не замечали прохода, – не отводя взгляда от круга света, возражал мужчина, – его же маскировали занавеской.
– Нет, – покачала головой собеседница, – я и раньше заглядывала туда, но ничего похожего не видела. Да и вообще, сегодня здесь творится странное. Кто, к примеру, там – наверху так вопил?
– Нне знаю, – неуверенно сказал спутник. – Возможно, это с улицы…
– Ты сам себе веришь? – остановившись, удивлённо вопросила женщина.
Оба замолчали, но через некоторое время в тишине послышался мужской голос:
– Мы уже, наверное, этажей на пятьдесят ниже уровня земли, а ступеням конца-края не видно. Так мы до ядра доберёмся. Стоит ли идти дальше?
– Олег, – голос женщины стал злым, – ты думаешь, что говоришь? Подъём будет тяжелее, чем спуск, и, кроме того, нас поджидает нечто, кричащее, как марал в период гона. Может, все-таки пойдем до конца?
– Хорошо, хорошо, Вера – стушевался мужчина, – ты права.
И пара двинулась вперёд.
Они спустились более чем на сто этажей, когда лестница кончилась. Люди очутились в большой прохладной пещере, где капало со стен, и, тревожно оглядываясь, пересекли широкое пространство.
Снова послышались крики, звучавшие теперь намного громче и пронзительнее, чем прежде. Погасив фонари, ставшие ненужными, поскольку слабый свет, напоминающий отблески костра, здесь пробивался отовсюду, муж с женой, неслышно ступая, приблизились к расщелине, похожей на дверь.
Миновав её, они застыли, изумлённые. В пышущем жаром убежище везде, куда достигал взгляд, стояли огромные котлы, наполненные жидкостью, а под ними горел огонь, заставляющий воду кипеть. Но, кроме привычной земной влаги, во вместилищах не было ничего.
– А-а, грешнички! – раздался скрипучий голос. – Милости прошу, для вас всё готово.
Олег с Верой дружно обернулись и, увидев, кто стоит за их спинами, громко завопили.

Троэля подбросило. Опять! Опять кто-то мешает его отдыху. Что за назойливые существа бродят снаружи? Троэль не слышал странных криков, встревоживших незваных гостей подвала, для него они не существовали, но эти голоса…
Нет, всё-таки ему пора решиться и узнать, что же творится за пределами скорлупы. И, приподняв голову, Троэль осторожно стукнул костяным наростом, венчающим его нос, по стенке своей обители.

Издав вопль, пара застыла, глядя на представшее их глазам. А увидели они морду жуткой твари, напоминающей жабу, тёмно-зелёного цвета, всю покрытую бородавками.
– Испугались? – хихикнул монстр. – Пошли, котлы давно кипят.
И подтолкнуло Веру к ним. Но внезапно разочарование отразилось на пупырчатой физиономии.
– Люди! Живые! – причитал монстр. – Когда же, наконец, мне поменяют адрес?!
– А мы, собственно, где? – просипел Олег.
– Где, где… – грубо передразнила жаба. – В аду, неужели не ясно? Только какой-то умник, когда составлял адресную книгу, всё перепутал и вписал пекло не в ту строку. И вот уже четыре столетия я беседую сам с собой.
– А вы кто? – полюбопытствовала Вера. – Тролль? Гоблин?
– Чего?
Существо уставилось на неё вылупленными глазами.
– Женщина, ты что говоришь-то? Я фея. Ты с луны свалилась?
– Ну, не с луны, а свалилась точно, – начал закипать Олег, – вернее, мы спустились. По лестнице. Что тут происходит, можешь сказать?
– А почему я должен тебе что-то объяснять? – окрысилось чудовище.
Но, с минуту поразмыслив, смягчилось.
– Ну, так уж и быть, всё-таки вы собеседники, а они здесь большая редкость. Это нижний мир, проще говоря, ад…
– Если так выглядят феи, каков же внешний вид троллей и гоблинов? – перебила Вера.
– Хех, гоблины маленькие, изящные, красивые, с прозрачными крылышками за спиной, а тролли ростом с человека и вечно щеголяют в прозрачных, светящихся одеждах, размахивая волшебными палочками. Только вот последние-то все вымерли.
Супруги переглянулись.
– Кажется, наши великие сказочники посетили этот мир и перепутали названия обитателей, – вслух подумал Олег.
Существо закивало.
– Бывали, бывали тут некоторые, говорили, что собираются писать небылицы. Одного звали, если память мне не изменяет, Хансом, а второго Шарлем…
– Ханс Христиан Андерсен и Шарль Перро?! – прервав фея, воскликнула женщина.
– Ага, так они и представились. А вы кто? И откуда?
– Олег и Вера Лакутины, – сообщил мужчина. – Мы сверху, с Земли…
Новый знакомец выразительно хлопнул глазами.
– Вы что-то путаете, уважаемые, – сказал он, – Земля не наверху, а здесь – внизу находится.
Недоумённые взгляды стали ему ответом.
Тогда жабовидный фей поманил людей за собой. Они прошли насквозь пещеру с бурлящими котлами и выбрались через узкий проход в… Ох, в свой, такой знакомый, подвал.
– Не может быть, – выдавил Олег, – абсурд какой-то. Откуда это взялось?
Спутник задумался.
– Да шут его знает, – неуверенно произнёс он, – неожиданно как-то появилось. Кажется, неделю назад ничего тут и не было.
И подтолкнул визитёров к выходу.
– Идите-ка вы домой, а то вас, небось, детишки заждались.
– Нет уж, – испуганно ответила Вера, – мы, пожалуй, лучше обратно...
И бегом бросилась к лестнице.

Проводив посетителей, Диш, так звали фею, покряхтывая, принялся носить дрова и подкладывать их под котлы. Из головы смотрителя ада не шла сегодняшняя странная история. С серьёзными лицами люди уверяли его, что спустились под Землю на сотню этажей и, тем не менее, снова очутились на Земле. Что-то в этом раскладе беспокоило Диша, но мозги, словно заржавевшие за сотни лет, не хотели мыслить логически.
Вздохнув, фей бросил на пол охапку дерева, которую держал в руках, и, сев на неё, ушёл в размышления. Миновал час, а Диш всё думал. В конце концов, чем ещё заниматься в аду, где нет работы?
Наконец его озарило.
– А что если мне побывать там, откуда пришли незваные гости? – подумал он. – На месте всё и выясню.
Приняв решение, Диш встал, разжёг почти потухший огонь и, подкинув топлива, направился к выходу из пещеры.

Скорлупа не поддавалась. Шлямбур на носу истёрся до половины, но Троэль сумел продолбить им лишь крошечную дыру. Уставший он несколько раз погружался в сон, а проснувшись, продолжал работу, удивляясь собственной настойчивости. Разве ему хотелось покинуть яйцо? Разве он рвался в неизведанный мир за стенками убежища? Так почему же тогда вновь и вновь наносит удары, пытаясь выбраться?

Шлямбур – ручной инструмент, которым пробивают отверстия в бетоне или камне.

Троэль не ведал, что им движет инстинкт, он не умел рассуждать о таких сложных материях. И поэтому, более не размышляя, продолжил свою разрушительную деятельность. 

Диш поднимался по лестнице. Он не нуждался в дополнительном освещении, чтобы видеть в темноте, глаза за несколько веков приспособились к любым перепадам света.
Очутившись на уровне, примерно, тридцатого этажа, фей услышал тихий писк и начал оглядываться в поисках источника звука.
Увидел он его не сразу. Грациозно расположившись на перилах, маленькое, изящное существо в лёгком платье, с трепещущими слюдяными крылышками за плечами пыталось до него докричаться.
Диш приблизил большое зелёное ухо к очаровательному гоблину, но вдруг взвыл, и слёзы брызнули у него из глаз. Малютка вцепилась зубами в тонкую перепонку и, жуя её, целенаправленно продвигалась к слуховому проходу.
С трудом оторвав от себя злобную кроху, фей откинул её прочь.
– Дюймовочка, ты с ума сошла? Что ты делаешь?
– Это ты с ума сошёл, Диш, – неожиданно громким и басовитым голосом ответила героиня сказки Андерсена. – Что ты здесь забыл? Это наша территория, которую я должна охранять от всяких проходимцев вроде тебя.
– Да зачем её от меня охранять?! – возмутился фей. – Я просто шёл мимо. Мне нужно наверх по делу…
– Какое у тебя там может быть дело? – заинтересовалась Дюймовочка.
– Долго рассказывать…
– А я никуда и не тороплюсь, – зевнув, сказала та, – всё равно стою на посту. Делись!
– Ну, ладно, – сдался Диш. – Устраивайся поудобнее.
Но едва он открыл рот, как прекрасное создание остановило его словами:
– Дружок, не вздумай начать со случившегося четыре века назад, это я слышала уже сотни раз.
Разочарование отразилось на лице фея, но, справившись с собой, он кивнул.
– Ладно. Итак, это произошло сегодня утром…

Маленькое серое создание, в мире людей зовущееся крысой, копошилось на полу подвала в поисках съестного. Внезапно оно замерло и уставилось на большой белый, круглый камень, из нутра которого донёсся негромкий стук. Что-то хрустнуло, и по поверхности монолита пошли трещины, веерообразно расходившиеся от центра, где зияла дыра.
В душе животного страх боролся с любопытством, но, в конце концов, последнее одержало верх. Крыса приблизилась к непонятному объекту, и в этот момент твёрдое покрытие лопнуло, показалась странной формы рука, и зверёк, пискнув, исчез внутри яйца.

– Вот, собственно, и всё, – закончил рассказ Диш.
– Интересно как! – восторженно воскликнула Дюймовочка.
Подумав, она спросила:
– Слушай, а можно мне с тобой? Хочу сама на всё посмотреть.
– А как же пост?
– Ну, ты подожди пару часиков. Меня сменят, и мы пойдём вместе.
Фей почесал в затылке.
– У меня огонь погаснет, если я задержусь, – неуверенно возразил он.
– Да кому он сейчас нужен, ведь аду ещё не присвоили другой адрес. Новый разожжёшь.
И, видя, что Диш колеблется, малютка елейным голоском произнесла:
– А я с удовольствием послушаю историю твоей жизни в подземелье.
Фей перестал сомневаться…
Пробежали минуты, и вот Диш с Дюймовочкой уже шагали по лестнице. Точнее, тяжело пыхтя, по ней карабкался фей, а изящная малышка порхала вокруг, без умолку болтая.
Отдуваясь, Диш остановился на очередном повороте.
– Ты не могла бы немного помолчать? – попросил он. – Ладно бы просто трещала, а то ведь постоянно требуешь ответа. У меня и на подъём-то дыхания не хватает.
Малютка обиделась.
– Ну, и ладно, очень надо! – надувшись, проворчала она.
И, резко снявшись с места, стремительно помчалась вверх. Фей покачал головой, постоял, опершись о перила, вздохнул и возобновил путь.
Шёл он, не торопясь, отдыхая через каждые десять ступеней, пока не услышал полный боли крик Дюймовочки. Напрягая усталые мышцы, Диш ринулся на голос.
Взлетев на пару лестничных пролётов, он с изумлением и ужасом узрел такую картину: его попутчицу сгрёб в охапку гоблин, как отражение в зеркале похожий на мужа бедняжки, и нещадно молотил кулаком, заставляя ту испускать отчаянные вопли.
Ошеломлённый фей, прыгнув вперёд, отнял несчастную у злодея и откинул последнего в сторону.
– Даберт, ты сошёл с ума?! – заорал он. – За что ты бьёшь жену?
– Это не моя жена, – зло пропищал тот, – Иготта дома. И я не Даберт, меня зовут Брунгот. А эта… Она лазутчица наших врагов, я должен её убить.
И снова набросился на бедную Дюймовочку.
Рискуя оторвать Брунготу крылья, Диш схватил его, и гоблин беспомощно повис, брыкаясь и выкручиваясь.
– Почему ты заступаешься за неё, Шида? С каких пор ты идёшь против своих?
Грубо встряхнув малыша, Диш заставил его замолчать.
– Во-первых, я не Шида, меня зовут Диш, во-вторых, не надо драться, мы просто проходили мимо и никого не собирались задевать. А в-третьих, нужно выяснить, что здесь творится: почему Дюймовочка так похожа на твою жену, ты на её мужа, а я на какую-то другую фею.
Удивлённый гоблин перестал вертеться и уставился на противника.
– Так ты, действительно, не Шида? – изумлённо спросил Брунгот. – А она…
Тут лицо его перекосилось.
– Дюймовочка?! – возопил он. – Об этой принцессе в моём королевстве ходят легенды! Пусти, пусти меня немедленно, я должен извиниться…
Диш разжал пальцы и Брунгот, не успевший встать на крыло, шлёпнулся задом на пол. Потерев пострадавшую пятую точку, он подбежал к стонущей жертве, положил её голову себе на колени и начал лечить ушибы способом, известным только гоблинам, что-то ей тихонько говоря.
Сначала та зло кривила губы, но внезапно расцвела и, прислушиваясь к словам обидчика, милостиво кивала головой.
– Где мы находимся? – справился фей у малыша.
– В верхнем мире, – отрывисто бросил тот, не прекращая врачевания.
– Значит, и та пара пришла отсюда, – задумчиво проговорил Диш.
– Пара? – заинтересовался Брунгот. – Да, вчера по лестнице спустились, а после поднялись двое. Но люди не верят в существование гоблинов, поэтому мы их не тронули.
Фей схватился за голову.
– И куда же я их, получается, хотел отправить? В чужой дом? Ай-яй, старый дурень! Слушай, Брунгот, а что там – ещё выше?
– Ад.
– Что?!
– Ты глухой? Ад! И Шида его смотритель. Только в нём уже около шести столетий никого нет. Какой-то глупец, составляя адресную книгу, вписал пекло не в ту строку.
Охнув, Диш застыл с открытым ртом, а после, растерянно мотая головой, направился наверх.
– Эй, ты куда? – окликнул его Брунгот.
– Хочу посмотреть на здешнюю преисподнюю и своего двойника, – не останавливаясь, кинул фей.
– Не ходи! – отчаянно выкрикнул гоблин.
– Это ещё почему? – обернувшись, полюбопытствовал Диш.
– Шида сумасшедший. Мы иногда зовём его… хм… Шизой, потому что ему свойственны приступы неконтролируемой ярости. Увидев тебя, он может рассвирепеть, и тогда драка неминуема. А кто победит, неизвестно.
– Что же его довело до такого состояния? – начиная колебаться, спросил фей.
– Одиночество, – грустно пояснил Брунгот, – и невостребованность.
Диш спустился к троллям.
– Но я-то ведь не сошёл с ума, хотя тоже абсолютно не востребован. Мой ад, как и его, не функционирует уже четыре столетия.
– Четыре? Шида без работы шестьсот лет. Есть разница? Возможно, через пару веков свихнёшься и ты.
Поразмыслив, фей решительно пошёл дальше.
– Драка, так драка, – пробурчал он, – хоть развлекусь.
Брунгот помог Дюймовочке подняться.
– Тогда мы с тобой, – сказал он, – не хочется пропустить такое зрелище.
И оба опустились на зелёное плечо Диша. 

Оказавшись на верхней площадке и протиснувшись в щель, через которую недавно прошли Лакутины, Диш осмотрелся.
Он увидел подвал – как две капли похожий на подземное помещение близ его персонального ада. Даже паутина, казалось, висела в тех же углах, что и в нижнем мире.
Изумлённый фей двинулся дальше, и тут раздался страшный вопль, ранее напугавший людей. Диш был неробкого десятка, но даже у него по коже побежали мурашки, когда он услышал этот полный отчаянья крик.
– Шида… – прошептал Брунгот. – Он всё время орёт.
– Я, случается, тоже, – пробурчал Диш. – Должен же я показать, что в аду есть грешники.
– Все вы – феи одинаковые, – презрительно произнёс гоблин, – странные создания...
Неожиданно за Диша вступилась Дюймовочка:
– Ты его не задевай, – так грозно сказала она Брунготу, что тот стушевался, – он хороший.
– Вот ещё, защитница нашлась, – проворчал фей, – не нуждаемся…
И взвизгнул от неожиданности, столкнувшись лицом к лицу со своим двойником.
Шарахнувшийся в сторону Диш всмотрелся во встречного. Судя по тому, что запомнил фей, однажды видевший себя в зеркале, они, действительно, выглядели одинаково.
– Ты кто? – взревел Шида, меря пихнувшего его гневным взглядом.
– Фея, – представился тот.
– Это и так понятно. Откуда ты взялся и что здесь делаешь?
Тут с плеча Диша слетел Брунгот, тащивший за руку Дюймовочку.
– Шида, когда ты начнёшь колотить пришельца, не задень нас, пожалуйста, – попросил он.
– Брунгот? Иготта? Вы-то что здесь забыли?
– Я не Иготта, – рявкнула гоблинесса, – меня зовут Дюймовочкой.
– Что?
Шида задумался. Процесс мышления был настолько непривычен и тяжёл для него, что чудилось – под сводами подвала раздаётся негромкий скрип шевелящихся извилин.
Наконец, выйдя из транса, он спросил:
– Дюймовочка?
Последовал утвердительный кивок.
– Та самая?
Ещё кивок.
– А почему ты так похожа на его жену?
И фей махнул рукой в сторону Брунгота. Дюймовочка надулась.
– Я похожа сама на себя, и…
– Именно это я и хочу выяснить, потому и пришёл – прервал её Диш. – Мне надо понять, почему мы схожи до малейшей чёрточки. Почему существует два мира – нижний и верхний и почему они похожи один на другой.
– Тебе сколько лет? – осведомился Шида.
– Много: за семьсот перевалило. А зачем тебе это знать? – удивился Диш.
– Да любопытно, почему мне известны ответы на эти вопросы, а тебе, такому же древнему, как и я, нет. Ладно, пошли в мой ад, там тепло, а тут старые кости мёрзнут.
Заинтригованные существа двинулись за феем.
– Когда-то, очень давно, – начал рассказ Шида, – никто из нас не жил в этом мрачном подвале. Гоблины тогда назывались эльфами, а мы троллями. Помимо этих видов, существовали ещё и феи – прекрасные, совершенно не похожие на нас создания, умеющие колдовать. Трудились в пещерах гномы – старательные рудокопы, много, очень много разных существ обитало в нашей реальности. Жили мы безбедно и прекрасно ладили между собой до момента, пока не явилась непрошеная гостья с именем «цивилизация».
– Ты слишком сложно излагаешь, – зевнула Дюймовочка. – Нельзя ли попроще?
– Говорю, как умею, – огрызнулся Шида, – не нравится, не слушай. И не перебивай… Итак, когда кто-то изобрёл первую машину, загрязняющую воздух, всё пошло кувырком. Сейчас некоторые представители человечества наверняка удивляются, куда же исчезли тролли, феи, эльфы и гномы. А всё очень просто, мы достаточно мирно жили бок о бок с людьми в средние века и даже позже, но, когда планета начала разрушаться под напором прогресса, и несчастные существа стали гибнуть десятками, все поняли – надо уходить.
Феи-волшебницы создали эту лестницу, связавшую два мира, и прочно отгородили и тот, и другой от человеческого вмешательства. Часть из нас поселилась ближе к нижнему, часть – к верхнему, а чародейки провели черту, разделившую нас в пространстве. Потому-то на свет и там, и здесь рождались дети, похожие друг на друга, хотя развивались параллели не одинаково, и в каждой реальности даже время исчислялось по-своему.
Дюймовочка, уснувшая, положив голову на плечо Брунгота, внезапно так громко всхрапнула, что все вздрогнули, и, в первую очередь, сам гоблин, со вниманием слушавший Шиду.
– Получается, что они разъединили и людей? – с любопытством спросил он.
Фей почесал в затылке.
– Выходит, так. И только раз в несколько столетий, когда исчезает граница между мирами, мы, живущие здесь, и люди двух разных вселенных могут встретиться, преодолев связующую параллели лестницу.
Диш подпрыгивал от нетерпения.
– А куда подевались феи, гномы и другие наши собратья?
Шида загрустил.
– Это очень печальная история. Большинство существ погибло ещё на Земле, а спустившиеся сюда, в том числе и тролли, увы, оказались заражены. Все они умерли, не продолжив род, и только мы с тобой, дружище, остались, как представители нашего славного вида, да ещё эльфы, оказавшиеся более стойкими.
Воцарилось молчание. Брунгот понурился, и крупные слёзы закапали ему на коленки.
– Эт…Это так ужасно, – выдавил он.
– Вот почему та пара назвала меня троллем, – задумчиво проговорил Диш. – А теперь расскажи про пекла, Шида.
Фей расхохотался.
– Да нет здесь никакого ада, он придуман, чтобы чем-нибудь занять наши с тобой мозги. Но от этого мало прока, и от одиночества всё равно сходишь с ума.
– Ты уже сошёл, – авторитетно заявил Брунгот. – Мы же видим, как ты кидаешься на стены и кричишь.
– Это от безысходности, – тихо произнёс Шида.
Диш вскочил.
– Два мира рядом с нами: два прекрасных, радостных, солнечных… Да-да, я тоже слышал о солнце, а мы сидим здесь и считаем это жизнью! – воскликнул он. – Мы должны проникнуть в оба, выбрать тот, что придётся по душе, и там поселиться. Тем более у нас, оказывается, нет никакой миссии. Я не желаю больше прозябать во тьме и хочу вернуться туда, откуда бежали наши предки…
– Но ведь это верная гибель, – нерешительно возразил Шида.
– Неважно. Пусть всего несколько лет, но жить, а не существовать.
Брунгот с уважением посмотрел на Диша.
– Поддерживаю тебя, – сказал он. – Если верить легендам, наши пращуры порхали среди цветов, собирая пыльцу. Я тоже хочу почувствовать, понять, что это такое. И вернуть моему народу его имя. Мы – эльфы.
И протянул руку. Диш осторожно сжал крохотные пальцы своими. То же сделал и Шида.
Окрылённые надеждой существа отправились в путь, намереваясь поговорить с живущими в обеих реальностях народами гоблинов. 

Троэль с исследовательским интересом рассматривал нечто извне, вертевшееся в его ладони. В попытке высвободиться животное дважды больно укусило захватчика, и тот почувствовал, как в душе его нарастает раздражение.
Поднеся пленника к лицу, Троэль вгляделся в ничего не выражавшие чёрные бусинки глаз и внезапно понял, что должен делать. Проведя острым ногтем по животу зверька, он вытряхнул на осколки скорлупы окровавленные внутренности и кинул бьющееся в судорогах тельце в рот.
Захрустели кости, и желудок, давно требовавший пищи, угомонился, занявшись перевариванием принесённой ему жертвы. Но долго ли продлится его спокойствие? Этого Троэль не знал.
« Сначала мне надо найти еду, – подумал он, – много еды. А потом поглядим».
Выбравшись наружу, Троэль потянулся, зевнул и отправился на поиски провианта.

Собрание гоблинов безмолвствовало. Обширные перспективы, открывшиеся перед ними, одновременно и привлекали, и пугали.
Но доминировал страх. Многие гоблины-эльфы родились уже тут – в подземелье, не видели ничего другого, и прекрасные цветы с ароматной пыльцой были для них не более чем легендой.
Вперёд выступил один из старейшин рода.
– Здесь мы защищены, – сказал он, – и каждый из нас проживает свои положенные столетия. А там? Возможно, там наш век будет так же короток, как и у насекомых, пасшихся вместе с нашим народом. Стоит ли менять привычный уклад, чтобы сразу умереть?
– Но перед уходом в смертную мглу нам будет подарено несколько ярких мгновений, что гораздо интереснее, чем многовековое прозябание во мраке подвала, – горячо возразил Брунгот.
Старейшина погрузился в размышления.
– Что ж, – наконец произнёс он, – гоблины – свободный народ и вольны сами делать выбор между жизнью и смертью. Того, кто согласится уйти с тобой, Бруни, мы отпустим, а желающих остаться не осудим. Но путешествие твоё наверняка затянется, поэтому, не обессудь, на время отсутствия короля мы посадим на трон временщика. А уж захочет ли он после вернуть тебе корону, я не знаю.
Задумавшись, Брунгот опустил голову, а потом громко сказал:
– Согласен! Все, кто хочет присоединиться ко мне, могут приступать к сборам.
Бывший король вместе с феями отправился вниз на встречу с подданными Дюймовочки, а гоблины верхнего мира разлетелись, негромко обсуждая новости.
– Возможно, ты совершил ошибку, – после долгого молчания сказал Брунготу Шида. – Уйдя отсюда, ты потеряешь всё, а что приобретёшь, неизвестно.
– Теперь это уже неважно, – грустно отозвался гоблин, – решение принято. Кроме того, под землёй я уже два столетия и за это время не увидел ничего, что привязало бы меня к жизни. А сейчас у всех нас появилась надежда на лучшее.
– Он прав, – подтвердил Диш, – лучше смерть, чем такая жизнь.

Троэль в недоумении стоял перед лестницей, не понимая, для чего она предназначена. Напрягая разум, он перебирал однажды сказанные матерью слова, пока не нашёл нужные ему сведения.
«А тут, оказывается, непросто», – мелькнула мысль.
И большими скачками, перепрыгивая через несколько ступеней, Троэль помчался наверх.
Спеша выбраться в неведомое, он миновал место сбора эльфов, по какой-то причине тех не заметив, и остановился только, когда впереди заголубел свет. Сияние притягивало Троэля, как огонь манит бабочку, и, немного отдохнув, он двинулся вперёд.

Оба тролля, с трудом расположившиеся в тесных руинах, бывших некогда чьим-то домом, сидели на полу, Брунгот мерил шагами крышку пережившего ядерный апокалипсис буфета, а остальные эльфы резвились, развлекая себя, как умели.
Смеясь, они порхали с одного предмета искорёженной мебели на другой, растаскивали по квартире гнутые железки и вступали в кулачные бои, зависнув вверх ногами на разбитой люстре под невысоким потолком.
Дюймовочка спала, свернувшись в уголке подушки. Их отношения с бывшим повелителем эльфийского народа становились всё ближе и нежнее. Поскольку ни Иготта – жена Бруни, ни Даберт – король гоблинов нижнего мира и муж Дюймовочки не последовали за своими супругами, те уделяли всё внимание и время друг другу.
Ждали разведчиков из внешнего мира и сведений, что позволили бы беглецам принять решение, оставаться ли им в этой реальности. Ожидание затягивалось, и эльф с троллями становились всё мрачнее, выражение обречённости проступало на их лицах.
– Летят! – вдруг закричал один из праздных бывших гоблинов.
Вся стайка рванулась к выбитому окну.
«Здесь жить нельзя», – прозвучал приговор задыхающихся и кашляющих первопроходцев.
Эльфы с трудом сумели вернуться в импровизированный штаб, настолько тяжело далась им экскурсия по разрушенному городу. Пепел сразу же забил маленькие лёгкие, и крохотные человечки физически ощущали, как их тела бомбардируют радиоактивные лучи.
– Всё ясно…
Диш попытался подняться, но, стукнувшись головой о потолок, сел снова.
– Это не тот мир, – продолжил он, потирая ушибленную макушку. – Но не стоит падать духом, у нас есть ещё вариант. Пошли отсюда.
И первым бухнулся в проделанный в полу пролом. Следом скользнули отдышавшиеся эльфы, последним спрыгнул Шида. Романтически настроенные существа потянулись вглубь подземелья навстречу новой жизни.

Олег и Вера Лакутины возвращались с работы. Они неторопливо шли, разговаривая о делах насущных, но, приблизившись к дому, замерли в ступоре.
Того не было. Точнее, здание стояло, но посреди несущей стены зияла огромная дыра, от которой с воплями бежали люди. Толпа напуганных зевак мешала обозрению, однако Лакутины разглядели, что за спинами тех мечется огромная тварь, напоминающая жабу и динозавра одновременно.
Внезапно она распахнула многометровые прозрачные крылья и взлетела над головами паникующих людей. Спикировав вниз, чудовище схватило одного, другого, третьего человека, немедленно закинув вопящих несчастных себе в глотку.
Послышался вой сирен: на место происшествия спешила полиция. Выскочив из машин, стражи порядка открыли огонь по злобному созданию. Пули не причинили монстру значительного вреда, но боль он, похоже, почувствовал. Взревев, существо рванулось к разрушенному им зданию и исчезло внутри.
Опасность миновала, но очевидцы не успокаивались. Они обменивались впечатлениями, и постепенно число погибших выросло с пяти-шести до нескольких десятков, да и описания нападавшего каждую минуту менялись. И до середины ночи рядом с обесточенным домом всё ещё гудели голоса, не давая потерпевшим уснуть.
Власти засуетились. Стену восстановили на удивление быстро, жильцам снова подключили свет, воду и газ, поэтому Лакутины, чья квартира находилась довольно далеко от места катастрофы, почти не пострадали. Но разговоры о случившемся не прекращались.
В одно прекрасное утро, когда Олег и Вера, обсуждая произошедшее, завтракали, кухонный пол внезапно затрясся.
Замолчав, люди расширенными глазами смотрели на возникшее в полу большое отверстие, откуда выпорхнуло десятка два-три миниатюрных человечков, с радостным писком налетевших на остатки еды.
Огорошенные Лакутины, открыв рты, наблюдали за необычными гостями, но когда снизу полезло что-то огромное, зелёное и бесформенное, обоих охватил дикий страх.
Он был настолько силён, что некоторое время они не могли двинуться с места, а потом ноги сами понесли их к выходу. В помещении что-то грохнуло, послышалась тихая ругань, и последнее удержало пару от стремительного бегства.
– Раз они разговаривают, – прошептал Олег, – значит разумны.
– Из чего не следует, что они не плотоядны, – возразила жена.
– Я рискну посмотреть…
На цыпочках подкравшись к двери, Лакутины, вытянув шеи, осторожно заглянули внутрь.
Их глазам предстало зрелище разгрома. Выбираясь из дыры, тролли уронили стол, табуретки, горшки с цветами, и теперь всё это валялось на порванном линолеуме вместе с покорёженными столовыми приборами. Объедков не осталось, их подобрали пришельцы, а Диш с Шидой жались по углам, напуганные содеянным.
Супруги расслабились. Одно из существ они знали и помнили, что оно не опасно. А вот присутствие летающих крох их удивило.
– Что происходит? – строго спросил Олег. – Что вам здесь понадобилось?
– Да мы… – начал Шида…
– Ой, – перебивая его, закричал Диш, – мы же знакомы! Это ведь вы навестили недавно мой ад?
И сбивчиво продолжил:
– Понимаете, мы устали жить в тёмном подземелье и решили выбраться наверх. Нам бы где-нибудь устроиться, а? Мы никому не будем мешать, честное слово. Найдём укромное местечко, и о нас никто не узнает…
– А почему, собственно? – неожиданно прозвучал мужской голос.
Обернувшись, Лакутины увидели своего давнего знакомого, заглянувшего к ним по небольшому делу. Он содержал контактный зоопарк, называемый старинным словом «паноптикум» и, надо отдать ему должное, животные там не бедствовали.
Узрев удивительных существ, человек сразу забыл, зачем пришёл, и с восхищением разглядывал эти диковинные творения природы.

Паноптикум – музей, выставка уникальных предметов, причудливых живых существ.

– Вы могли бы стать сенсацией в нашем мире, – сказал он троллям и эльфам. – Если вы согласитесь демонстрировать себя, как сказочных героев, то будете поставлены на довольствие, получите жильё и ни в чём не станете нуждаться.
– Демонстрировать?
Шида, как всегда, соображал туго, но Брунгот и Дюймовочка быстро поняли, чего от них хотят.
– На нас будут смотреть люди? И удивляться? И восхищаться? – наперебой спрашивали они.
– Конечно…
Мужчина остался доволен сообразительностью гостей.
– И вам не придётся прятаться по углам, с трудом добывая необходимое.
– Мы согласны! – тонкими голосками закричали эльфы.
– На нас детишки станут глядеть? – взволновался Диш.
– И они тоже.
– Тогда я с удовольствием, люблю детишек.
– Что ты говоришь, ты же никогда их не видел? – одёрнул его Шида.
– Зато много слышал. А они не дерутся?
– Нет, – засмеявшись, ответил собеседник, – мы им не разрешаем.
Довольные тролли, не поднимаясь с пола, обнялись, на жабьих лицах расцвели улыбки.
– Идите за мной.
И предприимчивый делец, на ходу вызывая грузовой транспорт, направился к двери. Диш и Шида на четвереньках выбрались на лестничную клетку, а эльфы легко выпорхнули вслед за проводником. 

Свернувшись на широких ступенях, Троэль, поскуливая, длинным языком зализывал болезненные царапины, избороздившие торс.
Он не понимал, за что его наказали, ведь Троэль всего лишь хотел есть, а эти маленькие существа, передвигающиеся, как и он, на двух ногах, оказались такими вкусными. И всё же ему ясно дали понять, что трогать их нельзя.
Нельзя?
Троэль задумался, почему? В одной из извилин его мозга уложилось напутствие незнакомой, но от этого не менее любимой мамы, уверявшей, что именно люди, так их, кажется, называют, когда-нибудь станут его основной пищей. Правда, при этом она упоминала ещё о месте и времени, но Троэль никак не мог вспомнить подробности.
Он замер, напрягая память, но безрезультатно.
«Что ж – подумал Троэль, – когда-нибудь это всплывёт само, а пока стоит исследовать мир на другом конце лестницы».
И, поднявшись, грузно зашагал вниз.

Олег и Вера Лакутины собирались на прогулку, намереваясь, помимо всего прочего, посетить местный паноптикум, чтобы повидать своих знакомцев – троллей и эльфов.
Войдя внутрь, оба сразу обратили внимание на большую толпу у одного из павильонов, который, как они и предполагали, был целью их визита.
Диш безобразничал. Растягивая рот в улыбке, он присасывался к стеклу, что с точки зрения зрителя выглядело довольно мерзко. Увидев Лакутиных, озорник отлепился со звуком вантуза и, растопыривая руки, заорал:
– Ой, какие люди! Наконец-то я вас дождался!
Это прозвучало так неожиданно и нелепо, что наблюдатели расхохотались. Тролль сделал жест рукой, показывая, как обойти павильон, и исчез в глубине помещения. Приглашённые последовали в указанном направлении и через несколько шагов наскочили на Диша, неожиданно выпрыгнувшего навстречу.
Испугались обе стороны.
– Как вам тут… работается? – спросил Олег, когда жена перестала визжать.
– Весело, – отозвался тролль. – На тебя постоянно глазеют, и ты начинаешь ощущать себя звездой.
– Ну, да, конечно, – прозвучал мрачный голос.
Перед ними появился Шида.
– Я, к примеру, чувствую себя обезьяной в зоопарке. Противно.
Повесив на стекло табличку «Обеденный перерыв», к гостям выпорхнули эльфы и, весело пища, окружили их. Брунгот держал под локоть отяжелевшую Дюймовочку, бывшую на сносях, а та вела себя непривычно тихо, словно прислушиваясь к происходящему внутри.
– Мы поженились, – с гордостью сообщил эльф.
– Рады за вас, – сказала Вера, пожимая маленькие пальчики. – Только как-то быстро у вас ребёночек получился.
– Ну, мы же не люди, – просветил её Брунгот, – нам вполне достаточно недели. Через пару дней буду роды принимать.
– Сам? – удивился Олег.
– Конечно. Какой же уважающий себя муж подпустит к жене постороннего. Нас учат родовспоможению едва ли не с младенчества.
– У каждого народа свои обычаи, – заметил Диш. – Эх, а нам с Шидой здесь пары не найти. Если только друг с другом в брак вступим.
– Ещё чего, – фыркнул тот. – Я, может, и соглашусь, если ты пол поменяешь, а так – не дождёшься.
– Но разве такое возможно? – изумилась женщина.
– У нас да. Только Диш не хочет становиться дамой, я тем более.
Умирающий от сдерживаемого смеха Олег посоветовал:
– Вы уж, ребята, разберитесь как-нибудь.
– Разберёмся, – мрачно буркнул Шида и внезапно громко захохотал.
– Я же говорю, он псих, – прошептал Брунгот.
– Так веселее, – хихикнул тролль и, не попрощавшись, по-лягушачьи ускакал прочь.
– Ты бы поменял пол, а, Диш, – вдруг умоляюще сказала Дюймовочка, выйдя из транса, – а то не знаешь, чего от Шиды ждать. Вчера, например, он схватил за крылышки Одигарду и с полчаса задумчиво её рассматривал. А бедняжка потом целый день летать не могла…
– Да думаю я, думаю, – квакнул тот, – почти уже решился. Мне, собственно, без разницы. Ладно, давайте-ка пообедаем и за работу.
– А где вы едите? – поинтересовалась Вера.
– В столовой. Шида туда упрыгал, и нам пора. Не забывайте нас, захаживайте.
И беспечные существа с хихиканьем, визгом и воем отправились подкрепляться, оборачиваясь, чтобы помахать людям, глядящим вслед.
– Какие забавные, – с восторгом произнёс Олег, когда они с женой вышли наружу, – и очень счастливые.
Женщина улыбнулась.
– Не зря говорят, что ни делается всё к лучшему. Если бы мы не заинтересовались лестницей, этих ребят здесь бы не было.
– Да-а, – задумчиво протянул муж, – судьба-а.
И пара продолжила свой вояж.

Выскочив из разрушенного дома, Троэль осмотрелся.
Город лежал в руинах. Никто не топтал едва заметные теперь, заросшие травой мостовые, не пели птицы, не лаяли собаки…
«Как же здесь жить?» – возник резонный вопрос.
А голод становился всё сильнее и, покрутившись на месте, Троэль двинулся вглубь тихих улиц, по дороге отлавливая и съедая крыс, господствующих в погибшем мире.
Их мясо казалось невкусным, но, по крайней мере, давало работу желудку, отвлекая от постоянных мыслей о еде. И Троэль, одного за другим, отправлял в пасть выживших в катастрофе зверьков.
Вскоре он устал и, сев на большой бетонный обломок, задумался.
К сожалению, размышлять Троэль почти не умел, по-видимому, мама не передала сыну эту способность, но смог сообразить, что лететь ему будет гораздо проще, чем идти и, распахнув стрекозиные крылья, воспарил к небу.

Сияющая Дюймовочка лежала, прижимая к груди крохотного эльфёнка, а Брунгот с победным видом сидел рядом, поглаживая малыша по вьющимся волосикам. Роды прошли легко, и эльф, не имеющий опыта, принял их безо всяких проблем.
Неподалёку раздался удар, за ним последовал вопль, и в комнату, потирая лоб, вкатился Шида.
– Понастроили, – забурчал он с порога, – потолки высокие, а притолоки низкие…
И, сменив тон, справился:
– Ну, как наша роженица?
– Отлично! – отозвалась Дюймовочка. – У нас мальчик, смотри, какой красивый.
– Да я и не разгляжу, – наклоняясь к ребёнку и щуря глаза, сказал тролль. – Ой, нет, вижу, просто ангелочек.
Дюймовочка благодарно посмотрела на тролля и, приподнявшись, чмокнула его в зелёную щёку.
– Спасибо, Шида, – растроганно прошептала она.
Тот улыбнулся во весь лягушачий рот.
– За что? Ведь так оно и есть. А кстати, где Диш? На работе он не появляется, дома тоже не наблюдаю…
– Диш в коконе, – доложил Брунгот, – пол меняет. Говорит: «Не могу больше смотреть, как Шида мучается».
Тролль разинул рот, закрыл и снова открыл его, чтобы спросить:
– Так и сказал?
– Не буду же я врать! – оскорбился эльф.
– Где, где он, то есть она? – закричал Шида.
– Да вот, не видишь что ли?
Действительно, у стены стояла большая кубышка цвета свежей травки, по форме слегка напоминающая содержимое. Ликующий Шида подскочил к куколке и горячо ту обнял.
– О, как же я буду тебя любить, когда ты вылупишься, дорогая! – завопил он так, что малыш проснулся и заплакал.
– С ума сошёл?! – набросился на тролля Брунгот. – Бери любимую и тискай её в другой комнате.
Шида последовал совету, и, обхватив вместилище своего будущего семейного счастья, потащил к двери. На пороге, что-то вспомнив, он остановился и повернул голову к эльфам:
– Как ребёночка-то назовёте?
– Мы решили, что его будут звать Теагором.
Тролль подумал.
– Красиво звучит, – изрёк он, наконец. – Чудесный мальчик – чудесное имя.
Не дожидаясь новых благодарностей Дюймовочки, Шида бережно поднял бывшего Диша на руки и унёс, притворив дверь. 

Облетев несколько городов и убедившись, что они пусты, Троэль приземлился в точке прибытия и, подкрепившись крысами, начал думать, что же ему делать дальше.
Здесь было скучно и голодно. В конце концов, он – живое существо, мало того, рождённое для некой миссии, и держать себя в чёрном теле не обязан.
Нет, Троэль вернётся туда, где много вкусной двуногой еды и, наверное, предостаточно развлечений. Возможно, ему удастся выяснить, зачем он появился на свет, и тогда его бытие станет осмысленным.
Вспомнив об испытанной в том мире боли, Троэль заколебался, но вскоре отбросил сомнения. Неужели он – такой большой и сильный не справится с маленькими, хрупкими существами? Неужели позволит себя остановить?
Троэль почувствовал, как в нём закипает неудержимая первобытная ярость и, зарычав, нырнул в знакомый проход, стремясь добраться до лестницы.

Шида отсутствовал на работе уже три дня. Он безотлучно находился рядом с коконом, и из помещения, куда тролль унёс куколку, доносились то горестные завывания, то сумасшедший смех. И эльфы старались вести себя тихо, чтобы не спровоцировать несчастного на какое-нибудь безумство.
Ещё через сутки дверь в инкубатор, наконец, отворилась, и оттуда появился Диш, точнее, Диша.
Внешне тролль почти не изменился, лишь в области груди и ягодиц возникли соблазнительные округлости. Когда новорожденная вышла в общую комнату, у эльфов создалось впечатление, что она плывёт по воздуху; на лице её застыло мечтательное выражение.
Удивлённый Брунгот поинтересовался:
– Что с тобой, Диша? Ты вся светишься.
Грациозно раскинув руки, Диша плавно прокрутилась вокруг своей оси.
– Я даже не представляла, как прекрасно быть женщиной, – ответила она. – Это такое счастье!
Из соседней комнаты выглянул Шида и, нежно обхватив подругу за несуществующую талию, увёл с собой. Эльфы проводили их ошеломлёнными взглядами, а Дюймовочка сказала, улыбаясь и качая Теагора:
– Ну, вот, наконец-то наш друг получил, что хотел, теперь он не одинок, и ему незачем больше сходить с ума.
А остальные, сообразив, что счастье тролля сулит покой им всем, радостно затанцевали в воздухе.

Через несколько дней Лакутины, направлявшиеся на работу, встретили весёлую компанию троллей и эльфов.
Стайка летающих человечков порхнула к старым знакомцам, пытаясь обнять и расцеловать всех сразу, а Шида и болезненно-бледно-зелёная Диша, широко улыбаясь, остановились неподалёку.
Люди не сразу увидели рюкзаки за спиной как тех, так и других существ, а разглядев, очень удивились.
– Куда это вы собрались с туристическим снаряжением? – полюбопытствовала Ирина.
Эльфы весело загомонили, делясь планами:
– Мы идём в пеший поход, – порхая в воздухе, просветил друзей один, вызвав улыбки этим заявлением.
– Поэтому всё нужное взяли с собой, – пискнула другая.
– Хотим пособирать пыльцу с полевых цветов, – дополнил Брунгот, – согласно легендам, она намного слаще, чем у городских.
– А Шида с Дишей тоже будут этим заниматься? – с улыбкой спросил Олег.
– Не-а, – отозвался тролль, – мы пошли с ними, чтобы Диша немного развеялась и воздухом подышала. А то всё одно и то же: дом-работа, работа-дом. Да и будущим малышам полезно. Вот и взяли отпуск на недельку.
– Малышам? – удивилась Вера. – Вы ждёте нескольких?
– Двоих, – гордо произнёс Шида, чмокая жену в жабий рот.
– Ой, – засмущалась та и отвернулась. А муж продолжил:
– Ну, а после мы приглашаем вас на чай.
– Вы пьёте чай? – в свою очередь изумился Олег.
Шида обиделся.
– Да что мы, не люди что ли? – спровоцировав новый взрыв веселья, пробурчал он. – Конечно, пьём и чай, и кофе. Так что приходите.
– Непременно, – пообещала Вера. – Счастливого пути!
– Спасибо, – дружно закричали существа, – вам тоже.
Беззаботная компания отправилась дальше, а Лакутины торопливо зашагали к своей цели.

На Земле прошло более полумесяца, а Троэль так и не появился. Объяснялось это просто: в подземном мире время текло намного быстрее, чем на поверхности, и когда готовое сражаться за место в пищевой цепочке чудовище вынырнуло из подвала, снеся недавно восстановленную стену, Лакутины как раз выходили из дома, чтобы воспользоваться приглашением сказочных существ.
Почувствовав, как затряслось здание, пара выскочила на улицу и замерла, увидев направляющегося к ним монстра. Затолкав Веру обратно в подъезд, Олег закрыл жену своим телом и заставил ту вернуться в квартиру. Но спрятаться сам не успел. В дверь просунулась страшная зубастая морда, и когтистая «рука», схватив мужчину, потащила того наружу.
Мысли Олега вдруг стали необычайно ясны, паника исчезла. Пока чудище несло его к зубастой пасти, он, мгновенно просчитавший все возможные варианты самообороны, нащупал в кармане большой складной нож, который на всякий случай всегда носил с собой и, выкинув лезвие, вонзил его в нежную кожу носа врага.
От неожиданности и резкой боли тот взвыл, «пальцы» его разжались, и рухнувший на асфальт человек, приволакивая ногу, бросился наутёк.
Спрятавшийся в соседнем подъезде Олег с ужасом наблюдал, как жуткое существо пожирает выскочивших на шум соседей, и вздохнул с облегчением, увидев подоспевших полицейских и военных.
Но, увы, на сей раз пули не остановили чудовище, оно шло напролом, кося неприятеля, и тогда Лакутин, сломя голову, кинулся к испуганному молодому лейтенанту, замершему с базукой в руках.
– Дай сюда!
Отобрав у оцепеневшего вояки оружие, Олег, выбежал вперёд и, дождавшись, когда диковинная тварь поднимется на задние лапы, выстрелил в не защищённый естественной бронёй живот.
Маленький снаряд, взорвавшись, разворотил плоть, из нутра монстра хлынула зелёная жижа, вывалились внутренности, и он, болезненно завизжав, упал на асфальт.
К Лакутину подбегали возбуждённые люди: они хлопали героя по плечу, задавали вопросы, а тот, растерянно улыбаясь каждому, отвечал:
– Когда-то я учился пользоваться гранатомётом. Давно, ещё в армии.
И удивлялся:
– Не знаю, как смог. Как-то само получилось.
А Троэль умирал. Жизнь утекала через разверстую рану, и на пороге смерти он внезапно вспомнил, в чём именно заключалась его миссия.
– Мама, мама, – застонал Троэль, – я забыл. Прости меня…
Сократившись ещё несколько раз, сердце убийцы остановилось.
Когда раненая тварь жалобно заплакала, зовя мать, на глаза Олега навернулись слёзы. Он уже жалел несчастное бестолковое создание, но никто не разделял его чувств.
Прижавшаяся к плечу мужа Вера с отвращением рассматривала мерзкое существо, дети тыкали в него палками, а взрослые гадливо морщились.
От толпы отделился Шида. Подойдя, он кинул взгляд на бездыханное тело и, повернувшись к Лакутиным, негромко сказал:
– Это троэль. Перед гибелью феи создали стражей подземелья, волшебным способом скрестив троллей и эльфов. От последних они получили стойкость к заболеваниям и способность летать, от нас же – силу. Но, наверное, что-то пошло не так, поскольку там – у себя я не видел ни одного охранника.
Олег другими глазами посмотрел на мёртвое существо.
– Значит, этого тру… троэля запрограммировали на уничтожение.
– Только людей, – уточнил Шида. – Нас он видеть не мог, чтобы не появилось соблазна сожрать. Но троэль, вероятно, запамятовал, что имеет право убивать лишь в подвале, ни в коем случае не выходя на поверхность. Или не подчинился. В любом случае он получил по заслугам
Тролля передёрнуло.
– Ну, вот как, – воскликнул он, – как они посмели делать монстров из добродушных нас?! Надеюсь, все яйца погибли, и никто больше не побеспокоит человечество.
– Надеюсь, – эхом отозвался Лакутин.

Дети троллей увидели свет во время очередного похода. Почувствовав дискомфорт, Диша покинула резвящихся друзей и, сев на корточки под кустом, произвела на свет двух салатового цвета малышей.
Когда всполошённый Шида примчался к роженице, та, блаженно улыбаясь, уже кормила обоих грудью. Крохотные троллята, в отличие от взрослых, выглядели очаровательными и беззащитными.
Возбуждённый отец в восторге станцевал джигу на поляне, едва не передавив пасущихся на венчиках цветов эльфов, за что получил суровый выговор от Брунгота.
Но как только тот увидел сосредоточенно сосущих детишек, его недовольство сразу испарилось. Разглядывая их, он прошептал:
– Меня всегда восхищало умение природы дать своим разумным созданиям всё, чтобы те были удовлетворены. Просто не каждый способен понять, что такое настоящее счастье.
И, подлетев ближе, благоговейно поцеловал новорожденных в зелёные лобики.

Прошло несколько лет. Плодившиеся и множившиеся люди, тролли и эльфы мирно сосуществовали на просторах огромной планеты.
И никто из них не ведал, что из-за сбоя мистического механизма две реальности всё ещё оставались связанными друг с другом. А скорлупа одного из больших яиц, спрятанных среди камней подземелья, неожиданно треснула… 

КУПИТЬ КНИГУ НА

Ц И Ф Р О В О Й   В И Т Р И Н Е
У Ю Т Н О М   К Н И Ж Н О М

У АВТОРА